План
1. Интегративные характеристики политического лидерства
2. Понятие и структура политического лидерства
3. О соотношении понятий «лидерство», «руководство», «управление», «авторитет»
4. Лидерство и псевдолидерство
5. Модельные характеристики политического лидерства
6. Функции политического лидерства
Вопросы для обсуждения на семинарских занятиях
1. Интегративные характеристики политического лидерства
Термин «лидер» этимологически (в переводе с английского языка) означает ведущий, руководитель, вождь.
Необходимо отметить, что практически все исследователи указывают на наличие существенного воздействия лидерства на содержание и динамику политических процессов. Дискуссии ведутся только по определению степени этого влияния. Для некоторых исследователей лидерство – это остаточная переменная для объяснения политических событий. Она используется тогда, когда другие причины уже себя исчерпали.
Для других, политическое лидерство является основным фактором, определяющим ход политических процессов. К примеру, в настоящее время, по утверждению украинского политолога А.Пахарева, «современные средства массовой информации и коммуникации» дают общенациональным лидерам уникальные возможности не только провозглашать и обосновывать свои программы, но и достаточно эффективно манипулировать общественным сознанием».
В ряде исследований показано, что степень субъективного влияния политического лидера зависит от его местоположения в системе политической иерархии. В этом отношении характерной является позиция американского исследователя Д.Катца, который, опираясь на богатый эмпирический материал, отметил, что на низких уровнях политической иерархии сфера личностного влияния предельно минимизирована. На среднем уровне уже появляются возможности для инноваций и инициатив, но они существенным образом локализованы особенностями политического режима. Социальная потребность в искусстве политика, обладающего соответствующими личностными и общественными ресурсами, появляется только на высшем, преимущественно государственном уровне. Констатируется, что это влияние более сильно выражено в авторитарных консолидированных режимах, поскольку в демократиях возможности лидера в значительной степени ограничены зависимостью от электората и структурными особенностями политической системы.
Существует единство исследовательских подходов и при рассмотрении политического лидерства как субъект-объектного взаимодействия, в процессе которого между лидером и последователями осуществляется коммуникативная и интерактивная связь, обмен ресурсами, символами и смыслами. Особое значение приобретает сопряжение их мотивов, целей и ценностей при активном включении механизмов социальной перцепции.
Учитывая разнообразие групп последователей (бюрократия, избиратели, отдельные социальные группы, группы интересов и др.), очевидно, что политическое лидерство требует мультиролевого поведения.
Полное единство точек зрения ученых проявляется и в определении основных структурных компонентов лидерства (лидер – последователи – способ их взаимодействия – институциональная и социокультурная среда – ситуативные обстоятельства). Различия же между исследовательскими позициями заключаются в степени акцентации, т.е. придания наибольшей значимости тем или иным структурным элементам лидерства, а также способам взаимосвязи и взаимозависимости между ними. Часть исследователей акцентирует внимание на личностных особенностях и стиле политической деятельности лидера, другая – на ожиданиях и требованиях группы, третья – на институциональных параметрах деятельности лидера, четвертая – на ситуативных обстоятельствах и т.п.
2. Понятие и структура политического лидерства
В научной литературе политическими лидерами обычно именуются только обладатели первых властных позиций в политических организациях, независимо от уровня и специфики политической иерархии. Политическим лидером является как глава государства, так и формальный или неформальный лидер малой группы, деятельность которой носит политический характер. Лидеров необходимо рассматривать как естественную часть политической элиты, основной функцией которых является целеполагание, связанное с принятием политических решений.
В силу этого обстоятельства предметом научного анализа является только та часть политической власти, которая фокусируется, персонифицируется в персоне определенного лидера, являясь его атрибутивным свойством. Более же расширительная трактовка сущности политического лидерства за счет включения в ее состав всей политической элиты, ее отдельных подразделений, различных политических институтов обессмысливает само понятие лидерства, растворяя его в дефинициях политической власти, политического господства, бюрократии и др.
Второй структурный компонент лидерства – последователи – имеют различные иерархические уровни в зависимости от сложности политической организации общества.
Они распадаются на две относительно самостоятельные группы: последователи в чистом виде, т.е. те социальные группы, индивиды, которые воспринимают политическую волю политического лидера как непосредственный импульс деятельности, и последователи-ретрансляторы, которые, составляя команду/клику/клиентуру лидера, являются не только исполнителями, но и проводниками, организаторами реализации его властных интенций.
Естественно, что подобная ретрансляция не может быть механической. Она с неизбежностью субъективируется, в той или иной степени искажая изначальный смысл интенций лидера, усиливая или уменьшая идущие от него волевые импульсы. Более того, «ретрансляторы», являясь посредниками между лидером и социальными массами при организации обратной связи, обладают существенными возможностями ее оптимизации или же дезорганизации. Поэтому при анализе связей между лидером и последователями необходимо обращать специальное внимание на систему взаимодействия и между лидером и последователями-ретрансляторами, и между лидером и последователями-исполнителями, и между последователями-ретрансляторами и последователями-исполнителями.
Исследователи, изучающие феномен политического лидерства, обычно в качестве его структурных компонентов выделяют и элементы социокультурной и институциональной среды, в рамках и с помощью которых осуществляется социальная интеракция лидеров и последователей. Речь при этом идет о политических институтах и учреждениях, юридических и социальных нормах, традициях, нравах, обычаях и др.
В различных социальных общностях зависимость лидера от этих факторов существенно различается. Естественно, что в малых неформальных группах на первый план выходят устоявшиеся социальные нормы и нравы при минимальном значении институционального фактора. На государственном же уровне, особенно в традиционных обществах, тоталитарных политических режимах, наоборот, предельно усиливается роль государственных институтов.
Необходимо учитывать также, что воздействие социокультурной среды на лидерство опосредуется ситуативными обстоятельствами, являющимися равнодействующей множества факторов объективного и субъективного свойства, детерминирующих феномен политического лидерства.
Общность концептуальных подходов наблюдается и в признании властной природы политического лидерства. Классическим в этом отношении является суждение французского политолога Ж.Блонделя, определявшего политическое лидерство как власть, «потому что оно состоит в способности одного лица или нескольких лиц, находящихся «на вершине», заставлять других делать то позитивное или негативное, что они не делали бы...».
Некоторые исследователи справедливо указывают на влияние как основную характеристику политического лидерства. В этой ситуации в центре внимания политологов оказываются мотивы лидера, а также признание последователями его (лидера) права на осуществление власти и асимметричное распределение социальных ресурсов. Очевидно, что политическое лидерство основано не только на соответствующей способности «верхов», но и на не менее выраженной готовности «низов» следовать за лидером.
Следует отметить также, что политическая власть и политическое влияние в системе лидерства всегда персонифицированы и персонализированы, имеют перцептивный (и символический) образ, ценностное содержание и представлены конкретной совокупностью действий.
Исследователи политического лидерства делают акцент, прежде всего, на анализе воздействия личности политического лидера на различные фрагменты политического процесса. Это тем более важно сделать, учитывая тот факт, что по данным социологических опросов, дистанция между рейтингом лидеров и оценкой различных аспектов государственной политики, проводимой под их руководством, достаточно велика. Избиратель как-то мистически привязан к руководителям, несмотря на довольно скептическое отношение к результатам работы руководимого ими государства. Политические же институты, социальные и правовые нормы, традиции, ситуативные обстоятельства выполняют при этом роль внешнего фона и инструмента реализации целевых установок лидера. Именно этой особенностью теории политического лидерства отличаются от концепций политического господства, которые, напротив, практически полностью исключают из сферы своего интереса личностные характеристики политических деятелей, акцентируя внимание на осуществлении власти посредством социальных институтов, норм и идеологий.
Включение же в состав равноправных субъектов лидерства, помимо лидеров и последователей, также и социальных институтов лишает феномен политического лидерства его специфического содержания, поскольку он основан на социально-психологическом и ценностно-идеологическом принятии/оправдании последователями власти лидера.
Легальность (законность) выступает лишь внешним обрамлением лидерства, в то время как при политическом господстве именно легальность является его ключевой конструкцией, обеспечивая формально-юридическое закрепление властных полномочий за определенными институциональными политическими субъектами. В целом же политическое лидерство и политическое господство являются взаимодополняющими сторонами целостного механизма осуществления политической власти лидера.
Тождество точек зрения исследователей обнаруживается и относительно функций политического лидерства, связанных с выполнением координационно-интегративной и управленческой деятельностей, суть которых заключается в интеграции общества, определении политического курса и распределении ресурсов. Как следствие этого, процессы лидерства могут быть охарактеризованы такими категориями, как оказание влияния на установки и поведение, управление и формирование действий, осуществление власти, структурирование интеракций, трактовка причин, определение неясного, оптимизация коммуникаций и др.
Возвращаясь к анализу собственно личностного фактора в системе политического лидерства, отметим, что в различных исследованиях оценка его роли нетождественна. Так, американские исследователи Ф.Гринштейн и M.Херманн полагают, что личностные качества представляют собой важнейший источник политического поведения лидера, и, что, в частности, от личностных качеств политического лидера зависит направление внешнеполитического курса государства. Более того, личность имеет тенденцию к тому, чтобы быть совместимой со специфическими ролевыми требованиями как в силу предварительного отбора, так и ролевой социализации, поскольку определенная ролевая позиция формирует социальный запрос на определенный политический образ и, соответственно, личностные характеристики.
Существуют концепции, исходящие из противоположных оснований, согласно которым деятельность лидера определяется преимущественно извне заданными объективными рамками и пределами. Например, K.Вальтц указывает на то, что в теории международных отношений лидер государства рассматривается не как личность, а как «состояние», взятое для того, чтобы «отразить» устойчивые транснациональные и национальные факторы – геополитические, экономические, военные и т.п.
Отличительной особенностью политического лидерства, по общему признанию исследователей, является активная роль в его системе последователей, т.е. определенных групп людей, для которых политическая воля лидера является непосредственным импульсом политического поведения.
Большинство ученых исходят из того, что последователи в состоянии выполнить роль «рационального актора» и сделать «прагматичный выбор». Следовательно, политическое лидерство, чаще всего, превращается в продукт рациональных подсчетов собственных выгод и возможных потерь. Объясняется это самой природой лидерства, основанной на «сцепке», «сопряжении» деятельности лидера и его последователей. Последователи в этом взаимодействии являются объектом, но объектом своеобразным, «инверсионным», т.е. периодически трансформирующимся в субъект. В этом случае взаимодействие лидера и последователей приобретает более сложную, субъект-субъект-объектную форму, где в качестве объекта выступают цели, ценности и ресурсы, по поводу которых осуществляется это взаимодействие. Коммуникативная связь при этом утрачивает монологичный характер и осуществляется на диалогичном уровне. Активно воздействуя друг на друга, лидер и последователи создают конкретное проявление и конкретную стилистику политического лидерства, в котором переплавляются в новую целостность мотивы, ценности и действия, первоначально существующие порознь.
Взаимозависимость и взаимовлияние деятельности лидера и его последователей предполагают наличие специфических способов их взаимодействия. Если в системе политического господства иерархические связи осуществляются по институционально-формализованной оси «приказ – подчинение», которой присущи официально узаконенные санкции и вознаграждения, то в системе политического лидерства на первый план выходят индивидуальные, личностные способы подчинения последователей. Речь идет и о различных способах социально-психологического воздействия (подражание, заражение, внушение, убеждение), и о ментально-ценностной идентификации, и об умении лидера распоряжаться социальными ресурсами, и о репрезентации им интересов последователей, об искусстве использования коммуникативных стратегий и др.
Перманентное сопряжение деятельности лидера с деятельностью последователей обязывает его постоянно обосновывать свое право на осуществление власти и убеждать, что для этого он обладает соответствующей силой и ресурсами. Даже средневековый монарх, при всей устойчивости монархии как социального института, вынужден был каждодневно подтверждать свои властные полномочия в борьбе с внешними врагами, знатью, церковными институтами, ересями, «народной поддержкой» и пр. Как справедливо отмечал известный социолог П.Сорокин, «наивно полагать, что даже абсолютный деспот мог себе позволить все, что заблагорассудится, вне зависимости от желания и давления его подчиненных. Верить, что существует такое «всемогущество» деспотов и их абсолютная свобода от общественного давления, – нонсенс... Это верно и по отношению к любому режиму, как бы он ни именовался». В свою очередь, испанский философ Хосе Ортега-и-Гассет указывает на то, что послушание со стороны последователей «не значит «покорно сносить все» – это было бы падением; наоборот, в послушании чтут правителя, следуют за ним, поддерживают его, радостно становятся под его знамя».
И совсем уж прозрачно и определенно этот императив выступает в современном либеральном обществе, диктуя демократическому лидеру необходимость заручиться политической поддержкой соответствующих групп населения, экономических и партийных элит для овладения и/или сохранения властной позиции.
Польский политолог П.Жукевич отмечает, что «политическое лидерство – это социальный процесс, в котором член общества оказывает политическую поддержку другому члену общества (непосредственно ангажируясь в работу на пользу поддерживаемого или на выборах отдавая ему голос), так как признают его в наилучшей степени соответствующим общественному представлению об идеале лидера, а также считают как имеющего наилучшие шансы на реализацию определенных целей, значимых для обеих сторон. При подобном подходе лидером называют только того политика, который завоевывает и сохраняет властную позицию только благодаря своей активной и продуктивной работе с последователями.
Российские исследователи Н.Пищулин и С.Сокол, со своей стороны, также указывают, что к лидерским отношениям относятся только те взаимоотношения между лидером и последователями, которые основаны на добровольном подчинении последователей и их сознательном следовании за лидером, что предполагает наличие между ними преимущественно координационных связей. Там же, где скрепляющим элементом во взаимодействии лидера и последователей являются орудия насилия, обуславливающие императивы субординации, наблюдается имитация и последующее отрицание лидерства.
Думается, что с данным утверждением можно согласиться, но только в том случае, когда последователи действительно в той или иной форме (сопротивление, акции неповиновения и пр.) отрицают и игнорируют властную волю лидера. Если же властная воля лидера является для определенных групп импульсом к действию, то независимо от того, с помощью каких инструментов она осуществляется, можно зафиксировать наличие феномена лидерства.
Некоторые исследователи полагают, что политической лидерство может существовать лишь в условиях демократии и наличия демократических прав и свобод. Украинская исследовательница М.Школяр утверждает, что «в условиях тоталитаризма и авторитаризма в жестком значении слова не существует лидеров, а есть диктаторы, номенклатура и бюрократия, которые прорываются к власти не по законам лидерства, а по своим собственным законам «захваченного права», используя монополию на знания, организацию и способы производства».При подобной интерпретации феномен политического лидерства оказывается присущим только отдельным политическим системам в ограниченном историческом пространстве, что, собственно говоря, противоречит доминирующим в современной науке подходам, рассматривающих этот феномен как универсально-историческую целостность.
Систему политического лидерства целесообразно рассматривать также как интегративное единство формальных и неформальных его аспектов. Украинский политолог Ф.Рудич полагает, что «если формальное лидерство представляет собой приоритетное влияние соответствующей персоны на членов организации, закрепленное в ее нормах и правилах и основывается на положении в общественной иерархии, месте в ролевых структурах, то, в противовес формальному, неформальное лидерство характеризует субъективную сторону, готовность и умение исполнять роль лидера, а также признание за ним права на руководство со стороны членов группы (сообщества)». Легитимность же является ключевым атрибутом политического лидерства.
3. О соотношении понятий «лидерство», «руководство», «управление», «авторитет»
Для углубления представления о политическом лидерстве следует соотнести это понятие с другими, близкими ему по содержанию, – такими, как «социальное управление», «социальное руководство», «авторитет».
Социальное (политическое) управление представляет собой процесс упорядочивания общественной системы, обеспечения ее оптимального функционирования посредством воздействия на всю совокупность общественных отношений. В его компетенцию входят люди и вещи, природа и производство, наука и культура и др. Социальное/политическое руководство, равно как и политическое лидерство, направлены только на «человеческий срез» системы общественных отношений, связаны с целенаправленным воздействием на определенные человеческие сообщества, что делает их близкими по значению феноменами, но не тождественными.
Это различие в первую очередь касается того, что руководство всегда институциализировано и в политической жизни представлено определенными политическими органами (институт президентства, обком, мэрия и др.). Политическое лидерство также обладает определенными институциональными характеристиками, однако они являются не формой и способом его функционирования, как в первом случае, а условием существования персонифицированной и индивидуализированной политической власти.
Кроме этого, институциализация всегда предполагает формализацию, легализацию и бюрократизацию феномена руководства. Руководство осуществляется в рамках жесткого юридического нормирования, носит официально-государственный характер, построено на иерархических принципах и ориентировано на защиту существующего государственного режима. Всеми этими характеристиками может обладать и политическое лидерство, однако может и исключать их, т.е. не знать «юридического всеопределения», быть неформальным, находиться вне политических иерархий и составлять контрэлиту общества. К тому же, в отличие от руководства, в лидерстве всегда присутствует весомый элемент личностного своеобразия, спонтанности, субъективизма, креативности.
Авторитет выражается в способности лица или группы лиц регулировать мысли и действия индивидов, не прибегая к принуждению, используя для этого средства и ресурсы неформального влияния. По мнению французского философа А.Кожева, «авторитет человека (т.е. его выдающаяся человеческая ценность, хотя и не обязательно превосходство) признается другим, когда... его приказы исполняются этим другим не потому, что он не мог бы поступить иначе… но потому, что он спонтанно считает их достойными исполнения, причем не потому, что он признает их внутреннюю ценность, но исключительно в силу того, что они даны именно этим человеком». Авторитет роднит с лидерством как его способность регулировать деятельность определенного социума, так и придание особого статуса определенному человеку в группе. Однако между ними имеются и существенные различия.
Во-первых, сфера влияния авторитета выходит за рамки лидерства и касается практически всех «блоков» социальной жизни (авторитет врача, общественного мнения и др.).
Во-вторых, в отличие от лидерства авторитет ограничен неформальным влиянием, не знает силы «внешнего принуждения» и распределения материальных ресурсов.
В-третьих, в то время как авторитет основан на социально значимых ценностях (нравственное достоинство, знание, мужество и т. п.), лидерство по своей природе может быть ценностно нейтральным.
4. Лидерство и псевдолидерство
Специально следует остановиться на широко распространившихся в последние годы концепциях, которые вводят в систему политического лидерства ценностно-нравственные характеристики. Например, согласно Дж.Барнсу, лидерство может быть только нравственно-воспитательным, так как обращено к фундаментальным желаниям, ценностям, нуждам, устремлениям последователей. По этому критерию, аналогично Аристотелю, различавшему тирана и царя по степени отражения в их деятельности совокупного интереса социума, проводится разграничительная линия между лидером и тираном. В свою очередь, сторонники «провидческого реализма» закрепляют лавры лидера за таким политиком, который, обладая даром ставить перспективные цели и их реализовывать, берет на себя ответственность за их осуществление. Существуют представления о том, что истинные лидеры принадлежат к единому нравственно-мировоззренческому генотипу личностей, суть которого – суровая моральная дисциплина, правдивость, честь, самоуважение, ответственное и заинтересованное отношение к судьбе своего народа и Родины.
Некоторые исследователи различают лидеров и псевдолидеров, последние из которых, обладая ролевыми властными позициями, в отличие от первых, не могут именоваться лидерами по причине своей безвольности, безликости, неспособности воздействовать на политическую ситуацию и брать на себя ответственность. Лидера подобного типа российская исследовательница Л.Васильева, например, именует «условным лидером», абсолютно зависимым от своего политического окружения и ориентированного на «удовлетворение сугубо личных потребностей».
Думается, введение ценностно-нравственных параметров в систему политического лидерства контрпродуктивно и существенно осложняет понимание этого феномена, ибо в таком случае определение его содержательных характеристик будет носить предельно субъективный характер и зависеть от идеолого-теоретической оптики исследователя. Вместе с тем подобная позиция не исключает из системы политического лидерства ни анализа моральной мотивации лидера и последователей, ни оценки деятельности политических лидеров с позиции нравственных постулатов.
5. Модельные характеристики политического лидерства
Таким образом, можно констатировать, что большинство исследователей рассматривает политическое лидерство как одну из форм субъект-субъект-объектного взаимодействия, направленного на организацию и интеграцию деятельности определенного социума посредством концентрации политической власти, влияния и воли у отдельного политика, занимающего доминирующую властную позицию.
Основным средством реализации властной воли является искусство лидера оперировать находящимися в его распоряжении личностными и социальными ресурсами. Социальная активность лидера всегда носит целенаправленный, коммуникационный и интерперсональный характер.
Таким образом, политическими лидерами в таком случае именуются только обладатели первых властных позиций в политических организациях, независимо от уровня и специфики политической иерархии. Политическим лидером является как глава государства, так и формальный или неформальный лидер малой группы, деятельность которой носит политический характер. Лидеров необходимо рассматривать как естественную часть политической элиты, основной функцией которых является целеполагание, связанное с принятием политических решений.
В целом модель деятельности политического лидера в этом случае будет состоять из:
а/ мотивационно-потребностной сферы (потребности власти, достижения, доминирования, аффилиации, материальные, безопасности, самореализации и др.), различные виды ценностных ориентаций, в том числе политико-идеологических;
б/ средств/ ресурсов деятельности (системы вознаграждения, насилия/ принуждения, информационные, идеологические, психологические и т.д.);
в/ собственно действий/ операций, главным образом коммуникативных, в основу которых заложено искусство оперирования имеющимися в наличии социальными и личностными ресурсами);
г/ способов социально-психологического воздействия (подражание, заражение, внушение, убеждение)
д/ объективных обстоятельств деятельности политического лидера (институциональные, правовые, нормативные, господствующие идеологии и т.п.);
е/ реакций объекта властного воздействия (повиновение, уважение, восхищение, агрессия и др.);
ж/ результата (легализация и легитимация политической власти лидера).
Со своей стороны, типичная модель деятельности последователей представлена следующими компонентами:
а/ исторически, социально, ситуативно актуализированная, исторически изменяющаяся система их потребностей, интересов и ценностных ориентаций, регулирующих политическое поведение;
б/ институциональные, правовые, идеологические, нормативные, политико-культурные способы и формы воздействия последователей на систему политического лидерства;
в/ различные формы политической активности – легитимные и иллегитимные;
г/ восприятие, осознание и признание властных интенций лидера,
д/ субъективная готовность к «следованию за лидером»;
е/ результат – признание за лидером его властных полномочий, выражение ему политической лояльности и выполнение его властной воли.
6. Функции политического лидерства
Можно выделить совокупность функций, составляющих основу политического лидерства. Среди них наибольшим значением обладают следующие:
■ функция представительства, в рамках которой происходит осознание и репрезентация лидером совокупности социальных потребностей и интересов последователей. В концентрированном виде данная совокупность, ее иерархические уровни представлены в концепции А.Маслоу, согласно которой иерархия потребностей человека состоит из потребностей материального существования, безопасности, любви и аффилиации, самореализации, самоактуализации. Важнейшая задача лидера в этих обстоятельствах – выразить данную группу потребностей в концептуально осмысленных программах, идеях и идеологемах, адаптированных к восприятию последователями.
■ функция политического администрирования, направленная на организацию институционально-волевого осуществление власти. Ее особенностью является использование силовых и правовых рычагов реализации власти, главными из которых являются приказ, директива, требование, санкции и/или угроза их применения и т.д. Политическое администрирование не является результатом самозахвата лидером политического пространства. Оно базируется на обязательном признании социумом права лидера на принятие социально значимых решений;
■ функция интеграции и координации, направленная на выработку единых целей и смыслов социальных деятельностей лидера и последователей, их согласование и возможную переформулировку, на придание направления целому посредством авторитетности и императивности властного решения политического лидера. Ключевое значение имеет умение лидера идти на компромисс, сотрудничество, согласование, уступчивость ради обеспечения единства действий. Данная функция политического лидера большинством исследователей признается основополагающей, так как она не только пронизывает все остальные, но и обеспечивает интегративную связь лидера и последователей.
■ функция легитимизации, осуществляющая психологическое и идеологическое оправдание и признание последователями власти лидера. Ее ядро составляет ценностно-ментальная идентификация лидера и последователей (мифологическая, религиозная, политико-идеологическая, нравственная, эстетическая, правовая, политико-культурная и традиционная, опирающаяся на господствующие обычаи и нравы). Значимость этой функции объясняется тем, что, согласно российскому политологу А.Дибирову, «политическая власть… в своей основе духовная, а не физическая или интеллектуальная… Там, где нет одухотворяющей общей политической идеи, там нет и политической власти… И ее легитимность как таковая исчезает, когда ее идея «выдыхается», перестает властвовать над умами всего (или большинства) народа».
Это утверждение тем более существенно относительно политического лидерства, поскольку оно (лидерство) в сфере политики рассматривается многими исследователями преимущественно как ценностное явление. Сам же уровень легитимности политического лидера является, согласно формуле Д.Ростоу, равнодействующей трех видов легитимности: традиционной, рациональной и харизматической. Ослабление одной из них автоматически приводит к усилению другой.
■ функция распределения ресурсов, организующая инструментальное осуществление власти. Речь идет об оперировании и распоряжении лидером системой вознаграждения, насилием или угрозой применения силы, финансово-материальными ресурсами, информацией и т.д. Существенное значение для успешности лидерства имеют поддержка со стороны политических и экономических элит, внешнеполитических союзников, а также установление партнерских отношений с родственными политическими силами;
■ функция политического менеджмента, нацеленная на осуществление властных полномочий лидера посредством использования его личностных ресурсов – персональной харизмы, коммуникативных способностей (вербальных и невербальных), интеллекта, темперамента и характерологических черт, эмоционально-волевых характеристик, «уровня макиавеллизма», устойчивости к стрессу, политического имиджа, стилистики политической деятельности, порождая у последователей энтузиазм, иллюзии и веру. Группу политиков, влияние которых основывается на могуществе индивидуальных качеств, на обольщении ведомых своей персоной, французский социальный психолог С.Московичи называл тотемичными вождями в противовес мозаичным, выстраивающим свое влияние на привлекательности для социальных масс определенных доктрин. В первом случае огромным энергетическим зарядом обладает привлекательность персоны, во втором – «мощь интеллекта». В настоящее время значение данной функции обусловлено социальной потребностью в оптимальной организации культурно-цивилизационных систем с помощью творческих личностей, ключевую роль среди которых играют политические лидеры;
■ функция персональных коммуникаций и интеракций, выражающаяся во взаимодействии лидера и последователей на личностном уровне. В частности, она охватывает совокупность чувственно-эмоциональных связей, формирует эмоциональную привязанность лидера и последователей, определяя разнообразие лидерских отношений, среди которых можно, по мнению, С.Гибба выделить:
а/ патриархальное лидерство, где политика люди воспринимают как «стоящего над людьми», и его любят, хотя и боятся;
б/ тираническое лидерство, где эмоциональные отношения между лидером и последователями определяются страхом;
в) «идеальное», или харизматическое, лидерство, в котором эмоциональные отношения характеризуются исключительно любовью и восхищением. Лидер должен уметь убеждать электорат, что предложенный им политический курс отвечает интересам нации.
■ функция персонификации как обозначение лидером фокуса, центра властных отношений, так и определенных политических процессов и явлений. Он олицетворяет господствующий в обществе прототип власти и способствует укреплению чувства социальной идентичности.
■ символическая функция как ретрансляция смысла, который является предметным и узнаваемым в символах. Спектр наиболее часто употребляемых символов чрезвычайно широк – «национальный герой» (Д.Эйзенхауэр), репрезентатор «общей воли» и «высшего интереса» нации (Ш. де Голль), «объединитель страны» (Г.Коль), «Батька» (А.Лукашенко) и др. В западных демократиях, например, главы исполнительной власти должны демонстрировать свою приверженность таким политическим ценностям, как народный суверенитет, парламентское представительство, партийный плюрализм и действовать в соответствии с процедурой прихода к власти, имманентно присущей данной политической системе.
■ функция минимизации конфликтов в обществе и среди правящей элиты, снижение напряженности конкуренции за власть.
■ функция социального арбитража и государственного патроната, защита граждан от беззакония, самоуправства бюрократии. Вера в «хорошего царя», «отца народов», «народного президента» и т.п. до сих пор широко распространена во многих современных обществах;
■ «функция инициирования обновления, генерирование оптимизма и социальной энергии, мобилизации масс на реализацию политических целей» (В.Пугачев).
■ функция осуществления переговоров, создание политических коалиций и выработки компромисса.
■ функция мотивационная, нацеленная на трансформацию в нужном направлении системы мотивов последователей. Как утверждал немецкий психолог Х.Хекхаузен, «действие власти всегда есть целенаправленное использование мотивов другого человека, удовлетворяемых или неудовлетворяемых, независимо от их содержания».
Воздействие лидера на мотивы может быть двух планов. С одной стороны, лидер и последователи могут приподнимать друг друга на более высокие мотивационные уровни морального и идеологического порядка. С другой стороны, политический лидер обладает существенными ресурсами по примитивизации мотивов последователей, как это отчетливо проступает, например, в деятельности лидера-популиста.
Таким образом, можно констатировать, что феномену политического лидерства присуща широкая гамма функций. Успешность же политического лидерства во многом как раз зависит от того, насколько полным и адекватным является представление лидера об этой совокупности функций и способах их реализации.
Помимо этого, существенное значение имеет способность лидера своевременно объективно оценить, какие же функции выполняются не в полной мере или же неудовлетворительно и в соответствии с этим знанием произвести соответствующую корректировку политического поведения. Политический лидер по своей природе обязан при осуществлении своей деятельности обладать способностями, умениями и навыками, необходимыми для эффективного выполнении тех функций, потребность в которых актуализирована наличными социальными обстоятельствами.
В конечном счете, ролевые требования, заложенные в позиции политического лидера, выстраивают определенную иерархию его функций, основу которой составляет функция выражения и представительства потребностей и ценностей последователей, формирующая определенные цели социума. Украинский исследователь В.Холод, указывая на приоритетные функции политического лидера, отмечает, что «первополитик» репрезентирует совокупный интерес народа». На вершине же данной иерархии находится функция трансформации в желательном для лидера направлении мотивации его последователей. Основным каналом подобного влияния является система и содержание коммуникационных связей, регулирующих их взаимодействие. Все эти факторы обладают существенным социокультурным потенциалом.
По мнению же российского политолога В.П. Пугачева, «выполнение этих функций в политической системе характеризует понятие «эффективность политического лидерства» Оно характеризует степень и своевременность реализации стоящих перед лидером целей, соответствующих ожиданиям его последователей».
Вопросы для обсуждения на семинарских занятиях
1. Назовите основные структурные компоненты политической элиты.
2. Каково соотношение политических функций лидера и бюрократа?
3. Какую социальную группу называют в политической науке последователями?
4. Какие функции являются краеугольными для политического лидера?
5. Чем тип государственного лидера отличается от других типов политических лидеров?
6. Какие политические функции являются наиболее значимыми для современного государственного лидера Беларуси?
7. Какова структура политического лидерства?
8. В чем состоит различие между тотемичными и мозаичными вождями, согласно С.Московичи?
9. В чем выражаются различия между политическими лидерами и псевдолидерами?
10. Лидер и последователи: в чем состоят основные аспекты взаимозависимости и взаимодействия?
11. Каковыми чертами в идеале должен обладать современный политический лидер?