Лекция 9. Мотивация политического лидерства

План

1. Структура мотивов политического лидера

2. Потребность во власти

3. Иерархия мотивов социальной деятельности А.Маслоу в контексте политического лидерства

Вопросы для обсуждения на семинарских занятиях

1. Структура мотивов политического лидера

Общепризнанным положением является то, что в основе всех видов социальной активности лежат мотивы человека.

В самом общем виде мотив определяют как то, что побуждает деятельность человека, ради чего она совершается. В роли мотивов могут выступать потребности и интересы, влечения и эмоции, установки и идеалы и др.

В самом общем плане система его мотивов может быть представлена следующими составляющими:

n совокупность неосознаваемых потребностей лидера и его последователей как глубинный источник их энергетики, целеполагания и деятельности;

n совокупность рационально осознанных социальных потребностей, представленных в непосредственном плане деятельности лидера и последователей;

n комплекс смыслообразующих мотивов (мировоззренческих, нравственных и идеологических), являющихся ценностной доминантой политической активности лидера и последователей, как правило, осознанных;

n ассортимент политико-культурных ориентаций лидера и последователей, непосредственно детерминирующих их политическую деятельность;

n идеальный (устойчивый) «образ власти и властителя», его функциональных характеристик, господствующий в общественном сознании конкретного социума, в совокупности представлений политического лидера и его последователей, определяющий смысловой стержень их взаимодействия и по поводу которого между ними существует общность позиций и интерпретаций.

2. Потребность во власти

Многочисленные исследования проблемы мотивации политического лидерства свидетельствуют, что основным источником политической деятельности лидера выступает потребность во власти. Практически все авторы, изучающие эту проблематику, признают не только наличие мотива власти в комплексе побудительных сил политика, но, более того, его доминирующую роль. Более того, степень выраженности мотива власти решающим образом влияет на исход политических сражений. Например, политическое поражение лидеров российской контрреволюции в лице Алексеева, Колчака и Деникина было обусловлено тем, что они в отличие от Ленина, Троцкого и Сталина не обладали «эросом власти», «зовом власти».

В качестве других мотивов, детерминирующих политическую активность социальных субъектов, в научной литературе называют:

а) экономические интересы лидера и последователей:

б) их идеологические цели и ценности;

в) потребность в социальных контактах и симпатии;

г) чувство долга;

д) нужда в повышении статуса и признании;

е) отвлечение от внутреннего напряжения и конфликтности;

ж) сублимацию подавленных агрессивных и сексуальных импульсов человека и др.

Если у лидера властный мотив выражен слабо, то это оказывает парализующее воздействие на всю систему политического лидерства. Как это, например, проявлялось в деятельности ряда монархов – жертв социальных революций. Они старались всеми силами выполнить свой долг самодержца, но в то же время не имели внутренней органической потребности в обладании властью, и в этой, вдруг возникшей экстремальной политической ситуации у них возникал «паралич воли», нерешительность. Помимо этого, у них отсутствовал серьезный интерес и привязанность к государственной деятельности.

Потребность во власти по своей природе является инструментальной, ибо направлена на удовлетворение как личностных, так и социальных потребностей человека. Многие люди стремятся к тому, чтобы оказывать влияние на других, стараются занять доминирующее властное положение, позволяющее наиболее эффективно реализовать искомые цели и т.п.

Потребность во власти, находящаяся в основании деятельности политического лидера, помимо непосредственного проявления, обычно конкретизируется в различных по своему содержанию мотивах. Очевидно, что власть как потребность доминировать формируется в контексте других потребностей субъекта (потребностью в свободе, в самоутверждении, самовыражении и т.д.). В современной западной политико-психологической науке в качестве основы мотивации политического лидера обычно выделяют потребности/мотивы достижения, власти, аффилиации. Доказано, что именно президенты с высоким стремлением к власти часто являются «великими президентами».

Мотивы власти в реальности предстают целостной системой, отдельные элементы которой с разной степенью актуализируются в определенных ситуативных обстоятельствах. Они могут выступать как в непосредственно выраженном состоянии, так и в скрытом, проявляющемся только тогда, когда появляется реальная возможность победить. Мотивация власти лидера имеет несколько проявлений.

Во-первых, человек может стремиться к власти для того, чтобы приобрести ощущение своей силы и своих возможностей. Лидер, обладая властью и оказывая влияние на других людей, испытывает чувство личностного могущества, что само по себе доставляет ему наслаждение, радость и субъективно воспринимается как величайшая ценность.

Во-вторых, поскольку «переживание своей силы» возможно только тогда, когда эта сила в той или иной форме объективируется, то политик будет стремиться к этой объективации, ориентированной на изменение поведения людей в той форме и в том направлении, которые им же и «задаются». Социальная власть, как отмечал американский психолог Д.Уинтер, как раз является способностью «производить... желаемые эффекты в поведении и переживаниях другого человека». С особой отчетливостью это проявилось в деятельности лидеров фашистской Германии, для которых, согласно известному психоаналитику А.Адлеру, было свойственно повышенное стремление контролировать, побеждать и превосходить других людей.

Необходимо также отметить, что трансформация социального поведения людей достигается только тогда, когда политический лидер приводит в действие личностные и социальные ресурсы, находящиеся в его распоряжении. Уже сам факт обладания ими, эффективное их использование, не говоря уже о производимых эффектах, является мощным стимулом обладания властью. Неудивительно, что некоторые исследователи все богатство мотивации власти сводят именно к удовольствию, получаемому от контроля над средствами, с помощью которых оказывается влияние на других людей, на их социальную жизнь, развитие общества.

В-третьих, потребность власти конкретизируется в мотивации достижения, то есть в стремлении получить лидером определенные, изначально им же заданные практические результаты. Набор и иерархия этих достижений в конкретных исторических обстоятельствах у конкретных политических лидеров различны и, в конечном счете, определяются их личными целями. В качестве таковых могут быть и укрепление собственных властных позиций, и достижение конкретных экономических и социальных эффектов, и рост собственного политического профессионализма, и повышение международного авторитета государства, и спортивные достижения страны т. д.

3. Иерархия мотивов социальной деятельности А.Маслоу в контексте политического лидерства

В-четвертых, потребность власти в качестве своего непременного атрибута включает и потребность в любви, понимаемой в самом широком (социальном) смысле как потребность в участии, поддержке, внимании, сочувствии, признании, поскольку любовь в узком (межличностном) значении признает, что «человек любим исключительно потому, что он есть, независимо от того, что он делает» (А.Кожев). Очевидно, что любовь к государственному лидеру, если не считать отдельных ее иррациональных проекций, основана, чаще всего, на оценке эффективности его действий. Если оценка этих действий в представлении последователей достаточно высока, то она предполагает с их стороны различные формы демонстраций своих эмоционально-позитивных чувств, политической поддержки, адресованных властвующему субъекту.

В случае же, если у политического лидера потребность в любви выступает в гиперболизированной форме, и если для ее реализации он обладает необходимыми ресурсами, то она может стать основой вождизма с присущим ему культом личности, ритуальными политическими заклинаниями, многочисленными, масштабно тиражируемыми образами «верховного руководителя», публичными экзальтированными демонстрациями выражения любви и преданности и т.п.

Наряду с этим история знала немало примеров, когда политическому лидеру доставляли удовольствие не только проявления любви со стороны тех или иных групп людей, но и сама внутренне присущая ему «любовь к людям» выступала важным мотивом его политической активности.

Потребность в любви может выступать также в сакральной форме. Это происходит тогда, когда лидер осознает себя избранником (орудием) Бога, призванным Им для выполнения особой социальной миссии. В частности, деятельность политика может определяться мотивами христианской любви. В этом случае лидер предстает как человек, стремящийся обладать и распоряжаться ресурсами власти ради реализации христианской идеи Общего и Личного Блага.

Близко к потребности в любви по своему содержанию находится потребность в аффилиации. Под аффилиацией понимается стремление человека к близким эмоциональным контактам, нацеленность на оказание поддержки другим людям, принятие помощи с их стороны. Человек, обладающий этой потребностью, рассматривает партнера как равного себе. В основании же аффилиации находится «созвучие» мотивов, ценностей и установок партнеров по политическому взаимодействию.

На первый взгляд система политического лидерства, изначально основанная на асимметричном распределении социальных ролей лидера и последователей, не оставляет места мотиву аффилиации. Однако в некоторых обществах, например в современных демократических системах, ролевые функции политического лидера не только делегированы ему определенными группами людей, а его деятельность осуществляется за счет их финансовой поддержки (налогов), но и направлены на обслуживание общих интересов социума. Политический лидер при этом выполняет по отношению к последователям интеграционно-координирующую функцию, выход за рамки которой жестко регламентирован законом и социальными нормами. Вследствие этого между лидером и «равными другими» возникают отношения партнерства, солидарности, взаимного доверия и уважения. Так образуется «цикл позитивных общений», который носит не только утилитарно-прагматический характер, способствуя реализации общих целей, но и вызывает удовлетворение от самого процесса общения и сотрудничества. Многие лидеры современных западных государств смогли на протяжении многих лет удерживать властные позиции не только по причине высоких политических достижений, но и в силу умения организовывать позитивное социальное общение с последователями.

В-пятых, потребность власти политического лидера включает в себя также потребность в безопасности, которая обычно выступает как организация контроля за окружающей его социальной средой, создание мощной ресурсной базы, нацеленной на обслуживание собственной политической власти, субъективное ощущение полноты и масштабности имеющихся властных ресурсов, ориентация на активное их использование для производства желаемых эффектов в социальном мире. Степень же удовлетворения потребности в безопасности в огромной степени определяется степенью легитимности политической власти лидера.

Что же касается порождаемых самим фактом лидерства тревог, страхов, переживаний и даже стрессов по поводу эффективности использования власти и возможности ее утраты, то тонус этого беспокойства обычно снижают мощные внутренние и внешние защитные механизмы, начиная от психологических (завышенная самооценка, проекция, идентификация, рационализация и др.), и заканчивая контролем над материальными ресурсами власти, величина и масштаб которых обычно порождает иллюзию безопасности. Отметим, что сам носитель власти источник опасности и страха, чаще всего, видит не в обладании властью, а в ее недостаточном количестве и жесткости ее осуществления. Отсюда часто встречающаяся в историко-политической практике установка лидеров на полноту, тотальность и беспощадность осуществляемой власти.

В-шестых, в потребности власти в той или иной степени находят свое выражение желание политического деятеля улучшить свое материальное благосостояние, поскольку властная позиция традиционно открывает для этого широкие возможности. Этот факт является частным проявлением общей исторической тенденции, зафиксированной известным социологом П.Сорокиным, выражающейся в пропорциональности социальных благ заслугам того или иного индивида в соответствии с важностью и сложностью тех общественных функций, которые он выполняет. Разумеется, государственное управление относится к числу чрезвычайно значимых для общества видов социальных практик. С наибольшей силой эта закономерность проявлялась в жестко этатизированных социальных системах. Так, например, уровень и способ материального потребления советской номенклатуры жестко ранжировались в зависимости от места во властной иерархии – чем выше была властная позиция, тем на большую долю общественного пирога ее носитель мог рассчитывать.

Подчеркнем, что политический лидер может нуждаться в материальных благах отнюдь не только для личного потребления. Исторически материальные ресурсы традиционно выступают важным компонентом усиления (сохранения) собственной власти. Типичными в этом смысле могут быть, например, отношения средневекового монарха и вассалов, или же римского императора с плебсом (политика «хлеба и зрелищ»), в рамках которых, согласно традиции, правитель был обязан демонстрировать экономическую щедрость.

Следует отметить, что в современных демократических режимах материальные потребности в системе мотивации политической деятельности лидера играют не первостепенную роль. Это связано и с относительно невысоким уровнем материального дохода в сфере профессиональной политической деятельности, и с тем, что в политику приходят в материальном отношении достаточно обеспеченные люди. К тому же в обществе существует множество иных сфер деятельности, имеющих несравнимо более высокую, чем политическая деятельность, материальную привлекательность. Сказывается также жесткий социальный контроль за формами и способами материального обогащения политической элиты – даже минимальные выходы за установленные нормы, как правило, пресекаются.

Тем не менее, любой политик нуждается в материальных ресурсах для достижения и осуществления политической власти и нацелен на их увеличение. Иногда это происходит и незаконными средствами (см. пример финансирования избирательных кампаний олигархическими кланами на постсоветском пространстве).

В-седьмых, в потребности власти представлено и стремление к самореализации, т.е. к раскрытию и осуществлению собственных сущностных сил и способностей.

Эта потребность может быть разделена на два подтипа.

Первый – это желание достичь силы, успеха, мастерства, а также внутренней независимости и свободы.

Второй – это стремление к завоеванию репутации, престижа, статуса, признания, высокой оценки.

Потребность в самореализации в системе политического лидерства представлена в эффективности осуществления следующих действий:

а) умение доминировать над другими;

б) осуществление управленческих функций;

в) осознание и представительство интересов определенных социальных групп;

г) стремление энергетически их заражать;

д) манипуляция людьми в случае необходимости;

е) отдача команд;

ж) убеждение последователей;

з) выдвижение и диктовка условий;

и) направление активности последователей и т.д. Одним словом, осуществление того, что составляет профессиональную компетенцию политического лидера.

Сам процесс самореализации сущностных сил лидера укрепляет, в свою очередь, потребность во власти. Обращаясь, например, к мотивации революционных лидеров, российский исследователь Г.Дилигенский отмечал, что у многих из них потребность во власти развивалась под воздействием эффективности выполнения лидерских ролей, которые они приобретали в революционном движении. По его словам, «реальная власть, сначала над ближайшими сторонниками, а потом и над более широкой массой, превращается у них в способ самовыявления и самоутверждения, в потребность и устойчивую установку».

В-восьмых, своего рода апогеем, «венцом» иерархии потребностей системы политического лидерства является, если следовать концепции американского психолога А.Маслоу, потребность в самоактуализации, ориентированная на проявление и реализацию креативного, творческого потенциала личности. Став демиургом мотивационной системы, она рождает колоссальную энергетику, нацеленную на преобразование окружающего мира (пример – политическая деятельность харизматических лидеров).

В-девятых, важными мотивами политического лидерства традиционно выступают и определенные ценностные ориентации лидера и последователей – религиозные, моральные, политико-идеологические, мифологические, эстетические и др.

Вопросы для обсуждения на семинарских занятиях

1. Какими мотивами должен обязательно обладать политический лидер?

2. Как в структуре мотивов лидера соотносятся потребности и ценностные ориентации?

3. Каким образом в структуре мотивов лидера соотносятся рациональные и иррациональные мотивы?

4. Какие можно выделить основные структурные компоненты системы мотивов человека А.Маслоу?

5. Какова иерархия мотивов социальной практики политического лидера?

6. Какие компоненты можно в мотиве власти политика?

7. Какова структура мотивов последователей

8. Какова структура потребности в самореализации политического лидера?

9. Какая доля общественного пирога должна доставаться политическому лидеру в соответствии с концепцией П.Сорокина?

10. В каких формах проявляется в социальной практике лидера мотив любви?

11. Какие можно назвать основные структурные элементы мотивации политического лидерства.