Лекция 6. Социокультурные основания политического лидерства

План

1. Понятие и структура социокультурной детерминации общественных процессов

2. Политическое лидерство в рамках западной и славянской цивилизаций: сравнительный анализ

3. Политико-культурный фактор политического лидерства

4. Детерминация политического лидерства культурологическими факторами (концепции П.Сорокина, О.Ким и А.Вилдавски)

5. Национальная традиция как источник государственного лидерства

Вопросы для обсуждения на семинарских занятиях

1. Понятие цивилизации

Исторический опыт свидетельствует, что основополагающее воздействие на политическое лидерство оказывают социокультурные детерминанты, в первую очередь, цивилизационные и политико-культурные. Как отмечает российский политолог А.И. Соловьев, «накопленный человечеством опыт убедительно свидетельствует о неуклонном повышении роли социокультурной детерминации политических процессов… Роль этого типа каузальности зачастую оказывается значительно выше, чем воздействие на политический процесс институциональных структур или законодательно-правовых норм… Вырисовывается тенденция усиления темпа и характера политических перемен от динамики культурных процессов человека и общества». Это обусловлено тем, что культура является феноменом, характеризующим базисные, подлинно человеческие структуры личности.

Политический лидер и его последователи испытывают на себе влияние различных пластов культуры, пронизывающих их политическую деятельность и определяющих ее смысловые стратегии. Они в своих политико-ценностных ориентациях, в процессах социализации/ рекрутирования, в коммуникациях друг с другом, во взаимодействии с социальной средой неизбежно выступают как «социо-политико-культурные» акторы, т.е. как социальные субъекты, деятельность которых в содержательном плане определяется культурологическими составляющими, включая и политико-культурный аспект.

Совокупный процесс социокультурной детерминации политического лидерства представлен тремя вертикальными уровнями. Методологической основой их выделения являются концептуальные положения, разработанные П.Сорокиным, согласно которым «всякая культура является интегрированным единством… Любое изменение в любом компоненте данной культурной формации функционально или логически воздействует на все другие компоненты и, следовательно, на данную культуру в целом… Культурная система имеет собственную логику функционирования и изменения, свою собственную судьбу, которые являются результатом не только и не столько внешних условий, но и ее собственной природы… Сущность логико-смыслового метода познания – в нахождении основного принципа («основания»), который принизывает все компоненты, придает смысл и значение каждому из них и тем самым из хаоса разрозненных фрагментов создает космос».

Наиболее глобальный уровень детерминации политического лидерства представлен уровнем цивилизационным, представляющим собой наивысшую культурную целостность и культурную идентичность человека.

Цивилизационный уровень в конечном счете имеет, согласно американскому исследователю С.Хантингтону, страновое проявление, т.е. подобно племенам и нациям, цивилизации имеют структуру, элементами которой являются именно отдельные страны:

а) страны-участницы;

б) стержневые государства;

в) страны-одиночки;

г) расколотые страны;

д) разорванные страны.

Каждая из них в той или иной степени интегрировала цивилизационную культурную идентичность и является ее носителем.

Средний уровень детерминации составляют его политико-культурные компоненты, обладающие в силу тотальной интегрированности в политическую деятельность, существенным потенциалом политического воздействия в рамках определенных политических систем и государств.

Политическая культура всегда имеет страновую (национально-государственную) форму проявления. По утверждению российского исследователя В.Страхова, «при всех различиях в социальной структуре общества проблема выделения политико-культурных систем решается, как правило, на национально-государственном уровне, тогда как внутригосударственные политико-культурные образования рассматриваются в качестве подсистем или субкультур». Политическая культура, господствующая на общенациональном уровне, получила наименование «национальная политическая культура» (НПК).

На низшем уровне находятся политико-культурные феномены, определяющие поведение политических лидеров и последователей в конкретной стране и конкретных временных рамках, умноженные на актуализированную в определенное время национальную традицию и соотношение политических сил.

Практически все исследователи едины в том, что из всех элементов, характеризующих цивилизацию, наиболее важным является религия, которая формулирует ценностную стратегию как в своей непосредственной, так и в опосредованной форме – в виде традиционных ценностей и норм. Более того, религиозный компонент обладает способностью к социальной перверсии и может выступать в роли «светских религий».

2. Политическое лидерство в рамках западной и славянской цивилизаций: сравнительный анализ

В рамках западной цивилизации западное христианство (обновленный католицизм и протестантизм) ориентировано на разделение светской и духовной властей, на секуляризацию политической власти и ее носителей, на локализацию властных полномочий политических лидеров внешними и внутренними ограничителями, на своего рода сакрализацию «воли народа» и народного суверенитета. В конечном счете, христианство вырабатывает идеал политического правления и правителя, соответствующих демократическим принципам государственного строительства и политического руководства.

Славянская цивилизация исходит из противоположных принципов: ее «византийский компонент» основан на подчинении духовной власти светскому правлению, что неизбежно в системе политического лидерства приводит, во-первых, к неизбежной сакрализации власти и властителя даже в атеистической стране, что порождает естественные в этих условиях «культы личностей». Характерным в этом отношении является политический опыт России, свидетельствующий, что, несмотря на историческое своеобразие политических режимов, «российская власть» всегда в той или иной степени носила сакральный характер.

Во-вторых, сакральность власти обуславливает неизбежное мессианство – стремление к неким абсолютным, трансцендентным целям.

В-третьих, этот же элемент предполагает известную отчужденность правителя от народа, поскольку подотчетность ему вторична по сравнению с особой духовной миссией властвующего.

В-четвертых, по совокупности вышеприведенных факторов политический идеал лидерства естественным образом основывается на высокой степени его автократичности и минимизации влияния последователей на лидера. Отсюда скептическое отношение к демократии не только государственных лидеров, но и самой православной церкви.

В Социальной концепция РПЦ подобная позиция основана на следующей аргументации: «При судействе – общественном строе, описанном в Книге Судей, – власть действовала не через принуждение, а силой авторитета, причем этот авторитет сообщался Божественной санкцией. Чтобы такая власть действенно осуществлялась, вера в обществе должна быть весьма сильной. При монархии власть остается богоданной, но для своей реализации использует уже не столько духовный авторитет, сколько принуждение. Переход от судейства к монархии свидетельствовал об ослаблении веры, отчего и возникла потребность заменить Царя Незримого царем видимым».

Важнейшим структурным компонентом западной цивилизации является ключевое положение закона как регулятора социальных отношений, включая и отношения лидера и последователей. В этом случае политическая власть лидера является следствием легально установленного обезличенного порядка в рамках определенной политической системы. Правовые ценности и нормы формируют этатистское сознание, порождающее, в свою очередь, легально-бюрократическое лидерство.

Славянская цивилизация минимизирует проявление в политике юридических норм и правил, полагая, что есть вещи более важные, чем закон: трансцендентные императивы, спонтанная воля народа, «исконная правда» и др., что не может не порождать в системе политического лидерства тренд в сторону традиционализма и харизматичности. Более того, исторически глава государства находился за пределами правовой среды, поскольку сам во многом являлся законом.

Западная цивилизация – рационалистична, исходит из того, что деятельность человека целесообразна, а разум является единственным источником подлинного знания, способным осознавать логику социальных процессов и совершать «прагматичный выбор», в особенности, в сфере электорального поведения.

Рациональность обуславливает вполне определенную систему отношений между лидером и последователями, которая включает в себя следующие компоненты:

а) целерациональный обмен между ними социально и личностно значимыми ресурсами;

б) «рациональный выбор» как основа договорных отношений;

в) установление четких и однозначных (не только юридических) правил политической игры;

г) способность к восприятию и следованию определенным идеологическим постулатам.

Славянская цивилизация, в отличие от западной, отдает предпочтение чувственному над рациональным. Эта чувственность проявляется в четырех ипостасях.

Во-первых, как доминирование веры над разумом, что дает широкий простор для присваивания людьми религиозных или псевдорелигиозных «картин мира».

Во-вторых, преобладание чувств (эмоций, аффектов, «наития») над разумом при познании и интерпретации окружающего мира.

В-третьих, важную роль играют бессознательные импульсы, имеющие архетипическую и/или мифологическую природу.

В-четвертых, очевидно скептическое отношение к рациональному мировосприятию, «врагу возвышенных идей».

Система политического лидерства, построенная на «чувственности», отдает очевидный приоритет эмоциональным способам взаимодействия лидера с последователями:

а) следование персонифицируемым и артикулируемым лидером архетипам;

б) господство методов социально-психического воздействия лидера на последователей;

в) доминирующее значение личностных качеств лидера по сравнению с ценностями, идеологиями, институтами и программами (проектами).

Ключевой характеристикой западной цивилизации является индивидуализм – мировоззрение, признающее высшую ценность уникальной человеческой жизни, свободы его выбора. В политическом лидерстве он проявляется, в первую очередь, в том, что лидер, его властные полномочия являются производными от свободно и сознательно выраженных суверенных воль индивидов (последователей). Более того, последователи несут ответственность за свой политический выбор и вправе в рамках определенных политико-юридических процедур его корректировать. Зависимость лидера от ведомых заставляет его поставить в центр своей политики защиту прав и интересов каждого человека. В сфере политики индивидуализм противостоит этатизму, утверждающему доминирование государства и его институтов над политической волей отдельных граждан.

Славянская цивилизация исторически утверждает иную парадигму – парадигму коллективизма, выступающую в форме «соборности», «социалистического коллектива» и этатизма. Происходит подчинение частного (индивидуального) интересам целого, выступающего в форме больших социальных групп и организаций. Кроме этого, коллективизм основан на социальном инфантилизме социальных масс. Политическое лидерство приобретает право на существование только в случае соответствия общей воле, выраженной соответствующими социальными организациями, и не нуждается в получении санкций со стороны отдельных индивидов либо самоорганизующихся социальных групп. При подобных обстоятельствах спонтанная активность людей является дестабилизирующим фактором для политической системы, включая и систему политического лидерства.

Западная цивилизация изначально основана на масштабном социальном плюрализме разнообразных автономных группах, создающих для обслуживания собственных интересов разноуровневые представительные органы политической власти, что, в свою очередь, стимулирует в системе политического лидерства политическую конкуренцию, активную роль гражданского общества, групп давления, партийный плюрализм и другие атрибуты демократической организации политической системы.

Историческая тенденция авторитарного этатизма, имманентно присущая славянской цивилизации, ограничивала проявление партикуляризма и плюрализма интересов различных социальных групп, что вызывало их отстраненность от процесса политического участия, делало их объектом силовых и манипулятивных технологий, исходящих от властвующих.

Следует отметить также существенное влияние на политическое лидерство в рамках западной и славянской цивилизаций соответственно античной и византийской традиций, продуцирующих различные идеальные образы власти и властителя. Античная традиция создает образ правителя как воплощение моральности и рациональности. Византийская – отдает приоритет государственному лидеру как персонификации иррациональности и авторитарности в ее метафизическом значении.

3. Политико-культурный фактор политического лидерства

Очевидно, что цивилизационные парадигмы определяют не только общие культурные контуры феномена политического лидерства, его основные конструктивные элементы, но и некоторую совокупность его базовых детерминант. Для детализации влияния цивилизационных факторов на лидерство необходимо перейти на ступеньку ниже – на уровень политико-культурный, анализирующий непосредственное отношение субъектов политического лидерства к отдельным политическим феноменам. При этом необходимо учитывать наличие логической связи между цивилизационными и политико-культурными феноменами. Как справедливо отмечала российский политолог И.Василенко, «проблему интерпретации текста политической культуры невозможно решить, если с самого начала не представить ее как часть всей культуры цивилизации».

Американские исследователи Г.Алмонд и С.Верба рассматривают политическую культуру в качестве устойчивых ориентаций относительно политических объектов.

Политическая культура осуществляется на нескольких социальных уровнях.

Во-первых, это уровень мегасубъектный, фиксирующий базовые компоненты политической культуры, характерные для определенного типа политических систем, существующих в определенном историческом пространстве.

Во-вторых, это метасубъктный уровень, характеризующий определенный тип политической культуры, версию которого разделяют большинство граждан определенного государства.

В-третьих, мезасубъектный уровень, в рамках которого политическая культуры выражает политические ценности определенных социальных групп.

В-четвертых, микросубъектный уровень, указывающий на актуальные политико-культурные ориентации, свойственные отдельным персонам.

На каждом из этих уровней политическое лидерство может состояться только в том случае, если лидер и последователи следуют общим либо взаимодополняющим политико-культурным императивам.

Какие же конкретные элементы политической культуры задействованы в детерминации государственного лидерства?

Во-первых, те из них, которые в силу исторической укорененности в политическую культуру общества являются «почти ее «первокирпичиками». Речь идет о таких исконных национально-государственных идеях и ценностях, как этническая принадлежность, концентрированно выраженная в национальном характере и национальной идентичности, и религии, определяющих базовые ценностные парадигмы общества. Закономерным образом определенный тип политической культуры определяет базовые характеристики государственного лидерства.

Во-вторых, существенным детерминирующим потенциалом в системе государственного лидерства обладают моральные регуляторы деятельности. Объясняется это тем, что каждый человек обладает некоторой системой нравственных ориентаций, представлений о «добре и зле», чести и бесчестии, которые он применяет и относительно мира политики.

Влияние морального фактора на систему государственного лидерства осуществляется двояким образом: с одной стороны, в качестве мотива деятельности лидера и последователей, а с другой – как критерий оценки последователями деятельности лидера. Процесс подобной оценки перманентен и соответствует эффекту «зеркала»: нравственные позиции лидера государства, чаще всего, являются отражением (проекцией) нравственной доминанты в целом общества.

В-третьих, важнейшим источником государственного лидерства является тождество ориентаций лидера и последователей относительно ключевых элементов политической системы (государство, элита, оппозиция и др.). Эти политические ориентации служит основой для соответствующих идентификаций между ними. В случае же их рассогласования существующий тип государственного лидерства подвергается делегитимации, что, собственно говоря, произошло с коммунистическими лидерами Советского Союза эпохи перестройки.

В-четвертых, важным компонентом государственного лидерства являются партийно-идеологические ориентации государственного лидера и его последователей, их идентификация с определенными политическими партиями/движениями, характерными для них идеологическими системами и политическими убеждениями. В различных политических системах детерминирующий потенциал данной группы ориентаций существенно различается. Например, в современной ФРГ путь к государственному лидерству открывает только победившая на выборах политическая партия. В современной Беларуси, где наличествуют отчуждение от политических партий и политических идеологий, интенсивно артикулируемые «надпартийность» и «внеидеологичность» являются фактором, благоприятствующим государственному лидерству.

В-пятых, политико-культурная детерминация государственного лидерства осуществляется также через определение лидером и последователями собственных возможностей влияния на политический процесс (со стороны последователей – представления о способах влияния на формирование властных институтов, в том числе и на персональном уровне; со стороны лидера – осознание собственной ресурсной базы достижения/укрепления политической власти). Существенное значение имеют ориентации и относительно структур как «входа», так и «выхода».

Система «входа» представлена:

а/ знаниями о политике и интересом к политике, включая интерес к определенному лидеру и информированность о нем;

б/ актуальными политическими мнениями и настроениями;

в) объемом и разнообразием информационных ресурсов лидера, его умением оперировать ими;

г) масштаб и способы доступа последователей к информационным каналам, возможность влиять через них на лидеров;

д/ политической компетентностью лидера и последователей;

е/ знанием последователями процессов принятия решений и распределении компетентности во властной иерархии;

ж/ процессами политической социализации и политического рекрутирования.

Система «выхода», в свою очередь, состоит из:

а/оценки последователями качества и эффективности деятельности политических лидеров;

б/ приписывания политическим лидерам ответственности за те или иные политические решения и результаты их осуществления;

в/ корректировки лидером собственной политической практики («обратная связь»).

В-шестых, детерминантом политического лидерства являются такжеактуальные политические мнения и настроения, по поводу которых осуществляется коммуникационное взаимодействие лидера и последователей. С наибольшей силой их значимость проявляется в странах, находящихся в стадии радикальных социально-экономических трансформаций. В этом случае особое значение приобретает эмоциональная связь лидера и последователей (страх, отчуждение, энтузиазм, предрассудки, доверие, проекция и др.), а также способы социально-психологического воздействия первого на вторых, чему красноречивым примером является государственное лидерство А.Лукашенко.

В-седьмых, составным компонентом политической культуры является стилистика действий политических акторов. Как отмечал российский политолог А.Соловьев, «политическую культуру можно трактовать в качестве стиля поведения субъекта. Именно стиль олицетворяет специфическую форму «инобытия смысла» и является характеристикой реального включения субъекта в политический процесс, присвоения им политических норм и ценностей. Воплощая слитность ценностного и деятельного начал политической активности субъекта, он (стиль) «выражает степень освоения и творческого развития субъектом общественно признанных образцов мышления и действия в сфере государственной власти»он Р., 2000на, 1994: 28)2001)ocjalnej...жен и в публики президент может выступатьтоов. Очевидно, что стиль характеризует не столько состояние субъективных ориентаций социальных акторов, сколько способ их претворения в действительность – методы разрешения конфликтов, способы принятия решений, интеракций с другими политическим акторами.

Стилистика деятельности политического лидера включает в себя следующие элементы:

- степень идеологизации либо прагматичности политических действий;

- высокий либо низкий уровень самооценки, наличие либо отсутствие элитарного самосознания;

- неформальный либо формальный способ связей с последователями;

- демократический, авторитарный или же смешанный способ коммуникаций с последователями;

- универсализм либо партикуляризм действий, т. е. акцентация действий на личных либо общественных интересах;

- гибкость либо жесткость политической деятельности;

- акцент в практической политике на содержании действий либо на их форме;

- высокая либо низкая степень автономии действий последователей;

- открытость или закрытость политического поведения лидера;

- приоритет прямым, реактивным и быстрым действиям или же осторожным, планомерным, предусмотрительным и неспешным;

- сильная или слабая установка на выполнение целей;

- ориентированность на конфликт или консенсус;

- степень интенсивности интеракций с различными политическими акторами.

Совокупность этих факторов формирует конкретную стилистику деятельности политического лидера. Безусловно, в различных политических культурах наблюдается доминирование вполне определенных стилей политического поведения.

Правильно выбранный стиль, отражая базовые параметры политической культуры, увеличивает политическое влияние лидера на последователей.

Следует отметить, что в большинстве политических культур политические стили лидеров образуют друг с другом единое целое. В других культурах – стили как бы наслаиваются друг на друга. В некоторых – чередуются в зависимости от обстоятельств и персоны политического лидера. Оптимальный же политический стиль, его способность к синтезу являются одним из решающих аргументов достижения политического успеха, как это было, например, в политической карьере Б.Клинтона.

4. Детерминация политического лидерства культурологическими факторами (концепции П.Сорокина, О.Ким и А.Вилдавски)

Американский исследователь А.Вилдавски определил зависимость типов политического лидерства от типов политических культур. К примеру, по его мнению, в коллективистских культурах наибольшим успехом пользуются авторитарные лидеры, которые, однако, должны считаться с правилами и традициями, свойственными определенным социальным группам, и должны быть готовы к ограничению собственной власти, которая, в свою очередь, может продолжаться недолго.

В эгалитарных культурах политическое лидерство вызывает у общественности некоторое недоверие, поскольку в обществе с опасением относятся к любым политическим иерархиям. Только харизматическое лидерство востребовано в этих странах и может существовать в них достаточно долго.

В индивидуалистических культурах лидерство формируется на рыночной основе (конкуренция), обладает чрезвычайно динамичным («метеорным») характером, является непродолжительным, поскольку, выполнив некоторые задачи и достигнув социального эффекта, лидер исчерпывает собственную политическую миссию.

В авторитарной культуре лидерство имеет деспотический характер, является тотальным и длительным. Властвующие уходят из власти главным образом по причине проявления насилия со стороны соперников, либо по естественным причинам (смерть). Они подвержены только таким ограничениям, которые они сами на себя и накладывают.

Согласно позиции российской исследовательницы О.Ким, в число основных социокультурных факторов, составляющих каркас модели политического лидерства в каждой культуре, входят:

а) национальный характер;

б) ценностная ориентация;

в) харизма;

г) религия;

д) инкультурация (инкультурация — процесс освоения индивидом норм общественной жизни и культуры);

е) лингвистическая специфичность.

Национальный характер, содержание которого трудно определить и почти невозможно измерить, но наличие которого, однако, никто не отрицает, является своеобразной основой культуры, определяя социотипические черты лидера и особенности его восприятия в народе.

Ценностная ориентация представляет не столько индивидуальную ориентацию лидера, сколько ожидаемые от лидера со стороны общества образ действия и стремление достигнуть некоторых социальных целей. Кроме того, ценности культуры, образуя «этос», формируют представления о нравственном облике лидера и правилах политической игры.

Харизма отражает мнение социума о том, какими личными качествами должен обладать лидер, так как в различных культурах комплекс ключевых для лидера человеческих качеств может сильно варьироваться.

Религия оказывает определяющее воздействие на формирование «картины мира», мировоззрение, что определяет общественные идеалы власти, представления о морали в обществе.

Инкультурация трактуется в качестве усвоения лидером норм и паттернов своей культуры. Она влияет на представление о карьере, репертуар предписанных культурой лидерских ролей.

Последний фактор – лингвистическая специфичность. Она отражает в общем виде специфику политики и культуры, соопределяя содержание и стиль коммуникации с образом мышления политического лидера.

5. Национальный традиция как источник государственного лидерства

Цивилизационный и политико-культурный уровни детерминации политического лидерства, в конечном счете, проявляются во взаимодействии лидера и последователей на «страновом уровне» (С.Хантингтон). На этом уровне к цивилизационным и политико-культурным детерминантам присовокупляются идеальные национальные образы власти, по поводу которых наличествует тождество позиций лидера и ведомых. Все это создает своеобразный «социальный заказ» на определенное содержание и конфигурацию политического лидерства. Его существенной характеристикой будет то, что политический лидер, ставший сосредоточением культурологических воздействий, персонифицирует не только актуальные ожидания последователей, но и запечатленную в их (под)сознании историческую традицию, а также образ желаемого будущего.

Продемонстрируем проявление этого феномена на примере современных моделей политического лидерства, функционирующих в таких «стержневых государствах» славянской и западных цивилизаций, как Россия и Германия.

При исследовании социокультурных источников современного государственного лидерства в России речь будет идти о таких составляющих, как:

а) подданничество и оправдание насильственного характера управления;

б) идеализация верховного правителя и религиозное оправдание его политической власти;

в) культурная расколотость и мессианство;

г) соборность и коллективизм и т.д.

По утверждению Н.Бердяева, других российских религиозных философов начала ХХ века, с которыми солидаризируются многие современные мыслители России, русская душа нигилистична и ортодоксальна, устремлена к трансцендентному и проникнута пессимизмом, «вечно бабья», стремится к подчинению превосходящей ее силы и привержена идее «единого мига», этатична и одновременно склонная к «бунту» и т. п. Эти факторы определяют принадлежность России к «лидерскому типу обществ», в котором недостаток социального порядка компенсируется лидерством (монарха, диктатора, харизматика). Поэтому общество подобного типа чрезвычайно зависимо от личных особенностей главы государства.

Эти особенности российской культуры, исторически закрепленные на уровне традиции, стереотипа, архетипа, национального характера естественным образом порождают общественные ожидания на лидера:

а/ государственно-авторитарного;

б/ с идеологией социального рывка и чуда;

в/ с артикулируемой черно-белой картиной мира, четко определяющего «своих» и «чужих»;

г/ харизматического;

д/ с идеями всемирного братства и социальной справедливости;

е/ делающего ставку на идеи коллективизма и инструменты насилия;

ж/ претендующего на господство не только в политической, но и духовной сферах;

з/ делающего ставку на насилие и принуждение.

Его власти, по определению российских ученых А.Фурсова и Ю.Пивоварова, свойственен тренд в сторону моносубъектности и неделимости. По этой причине государственные лидеры российского государства, представляющие различные политические системы (монарх, революционный вождь, лидер советского государства, президент постсоветской России), обладают множеством общих признаков, поскольку взращены в «кровнородственной» социокультурной среде, изменяющей на протяжении столетий только внешние оболочки, но сохраняющей единое культурное ядро.

Подобную же зависимость типа государственного лидерства от особенностей развития социокультурных систем можно продемонстрировать на примере политической жизни Германии. Доминировавшие в национальном самосознании немцев первой половины ХХ века идеи национализма, прусского милитаризма, этатизма, антипросветительства, антимодернизаторские установки, приоритет политической воли над императивами закона, сакрализация единоначалия, поглощение церкви государством способствовали созданию на государственном уровне культа фашистских лидеров.

Радикальная же трансформация политической культуры Германии в послевоенный период, становление демократической политической культуры существенным образом трансформировали государственное лидерство, вызвав к жизни когорту лидеров, ориентированных на общедемократические, общеевропейские ценности. По этой причине наряду с символическими фигурами Отца нации (К.Аденауэр, Г.Коль) государственные лидеры Германии символизировали и искусство компромисса (К.Кизингер, А.Меркель), и искусство технократического управления (Г.Шмидт), и моральную силу (В.Брандт), и блеск медиа-звезды (Г.Шрёдер), в полной мере отразив обстоятельство, зафиксированное в сравнительных исследованиях политических культур в Западной Европе: по большинству параметров немцы являются бóльшими европейцами и демократами, чем представители других европейских государств.

Вопросы для обсуждения на семинарских занятиях

1. Что такое цивилизация и какие типы цивилизаций вы знаете?

2. К какой цивилизации относится современная Беларусь, согласно С.Хантингтону?

3. Каким образом культурологические факторы, свойственные западной цивилизации, воздействуют на государственное лидерство в отдельных странах?

4. Каким образом культурологические факторы, свойственные славянской цивилизации, воздействуют на государственное лидерство в отдельных странах?

5. Какие параметры политической культуры и каким образом влияют на политическое лидерство в отдельных странах?

6. Какова существует зависимость между типами политических культур и типами политического лидерства?

7. Какие базовые характеристики доминирующей в Беларуси политической культуры определяют государственное лидерство в стране?

8. Какие типы политического лидерства определяют соответственно греческая и византийская культурные традиции?

9. Какие вы можете назвать основные элементы стилистики деятельности современного политического лидера?

10. Каким образом постматериальные ценности трансформируют политическое лидерство в постиндустриальном обществе?

11. В чем выражается социальная и культурологическая обусловленность политического лидерства?

12. Является ли аморализм атрибутивным свойством политического лидерства?